Мой роман с "Русским стандартом" продолжается. Дважды звонила девушка из подразделения AmEx, первый раз уточняла фамилию-имя английскими буквами (я дважды давала эту информацию в письменном виде и один раз - по телефону), второй раз сказала, что как только моя карта будет выпущена, мне сразу же надо будет подать заявку на перевыпуск. Чо? - уже привычно спросила я. Там что-то перепутано? Не могу знать - ответила девушка. Так может того - и не надо ничего перевыпускать? - понадеялась я. Надо - решила девушка. А то у вас кроме всего прочего будет два номера в программе лояльности - который вы сами завели и который к карте автоматом прикреплен. Мнэээ... - замычала я - но я же давала свой номер изначально (опять же - в отделении банка и по телефону), как же так? ПРИДУРКИ, ДЕБИЛЫ, ГЛАЗАВЖОПЕ И РУКИОТТУДАЖЕ, мне карта какбе сильно нужна. Не позднее утра пятницы. Ну, это уж как выпустят - сказала девушка. А отменить то, что сейчас с картой происходит, и задать обновленные параметры никак? - понадеялась я. Никак - расстроила меня окончательно девушка. Придется ждать, чо.
Вот такая вот куйня, малята. *пригорюнилась*
Я еще удивлялась - наф столько народу в розничных банках работает, половина ведь откровенно балду пинает, уж я-то знаю. А вот зачем: сами создают проблемы, сами их разруливают, а время идет. А клиент никуда не денется, если ему нужен конкретный продукт, по которому банк, хе-хе, таки монополист(((.
To crown it all, вчера ночью по СТС был тот самый выпуск "Центрального микрофона" с Диланом Мораном, которого вы все так долго ждали. Узнала я об этом только благодаря Snarke, всяческих ей благ .
особо внимательные заметят меня аж 3 раза (1 раз - крупным планом), вон-вон-вон, третья во втором ряду))), а еще смогут насладиться видом моего затылка - всё выступление, вид из зрительного зала))).
Сходили на Lord of the Dance. Эх, Маша, хорошоооо... Столько лет мечтала сходить - и всё мимо кассы. И наконец-то сбылось!
Какие у них классные мужики - я решила выйти замуж за ирландца, короче. А вот девушки какие-то... никакие, в общем. Хотя все вместе они качественно жгли.
Зал был битком, а это Крокус Сити Холл, междупрочим, до 7 500 зрителей.
Выходные как-то даже слишком удались)))). Помираю от усталости.
"Ночь пожирателей рекламы" оказалась так себе, были и очень хорошие ролики, и совсем пиздец, типа загадочной арабской социалки. И было нечто в стиле "99 франков". На этот креатив должен был уйти вагон кокса, бгг.
Банкинг по-русски, да. Чисто вам поржать, жаловаться никуда не буду.
Пошла я в "Русский стандарт" за кобрендовой картой American Express + British Airways. Штука нужная, ибо баллы же. Просидела в очереди минут 40. Просидела на оформлени документов минут 40. Кредитный лимит мне даже не назвали - типа, какой дадут, такой дадут. Ну ОК. И только я собралась уходить, как мне предложили на тех же условиях кобрендинг American Express + Аэрофлот. Типа - почему нет, лишним не будет. Ну ОК. Подала заявление на еще одну карту. Прошло 4-5 обещанных дней по рассмотрению заявления - нет информации. Прошла неделя. И еще одна. Я периодически позванивала - нет информации. Сегодня - ровно две недели со дня подачи моего заявления. Звоню - на Аэрофлот дали согласие, на British Airways - нет. Чо? - спрашиваю. Принципиальной разницы для банка никакой, только для меня: одна карта мне нужна, а вторая - какбе нет. Естественно, банком это никак не комментируется - не дали и всё. Я спрашиваю: а могу я вторично подать заявку? Никто не в курсе. С третьего раза я попала на кого-то дельного в колл-центре, и девушка мне намекнула, что я как действующий клиент Русского стандарта (одну-то карту мне выдадут!) могу еще раз подать заявку на карту British Airways, теперь-то я буду на других условиях проходить! По телефону мы проверили мое первое заявление, которое осталось в базе - всё правильно было оформлено. Я додумалась продиктовать номер постоянного клиента British Airways, чтобы его сразу подключили к карте, и мне снова сказали, что заявление рассматривается 4-5 дней, потом позвонят. Кладу трубку телефона. И в эту же секунду мне приходит смс с сообщением, что моё заявление на карту AmEx/BA рассмотрено, всё заебись одобрено, и карту мне дадут через неделю. В первый раз никакие смс мне не приходили, ни с отказом, ни с одобрением. Но теперь-то я клиент банка, хуле).
Осталось 7 дней... Неделя. Одна неделя. ВСЕГО ОДНА НЕДЕЛЯ!!!!11111 Ровно одна. А ведь начиналось это с 7 месяцев ожидания. Уж одну неделю-то я как-нибудь уж, того-этого.
Господи, будь другом, отсыпь мне терпения. Ну и денег бы еще.
Неожиданно я зарулила в кино. Да, неожиданно. Потому что у меня ниибически устали ноги, но это другая история, очень трагичная, бгг. Я весьма умно зарулила на "Транс" Дэнни Бойла.
Пока что это второй хороший фильм с начала года, который я видела в кинотеатре - после "Гамбита". Старая режиссерская гвардия не сдается, Дэнни Бойл год от года не хужеет - факт. Сценарий хороший, картинка хорошая, Лондон на картинке ваще отличный, визуальное решение в дэннибойловом духе и тоже замечательное. Актеры - ну очень хорошие: Макэвой - как всегда заечка, Венсан Кассель - блин, хорош, чертяка, Розарио Доусон вот не порадовала как женщина - постарела и подурнела. Не знаю, какое количество разных кровей в ней понамешано, но она стала похожа на индианку на героине: лошадиное лицо, огромные глаза, впалые щеки и тяжелая грудь. А какая красивая была в "Людях в чёрном 2" и даже в "Александре", ээххх(((.
Фильм многослойный, напоминает "Начало", но проще и без спецэффектов, в которых он, в общем-то, и не нуждается. Я вот, как в конце выяснилось, сама себя перемудрила, пытаясь понять, в чем суть интриги. Я унеслась дальше и решила, спойлер!!!что это как в "Бойцовском клубе", а Макэвой - глюк Касселя, и на самом деле его вообще не было, но режиссёр в такие дебри не полез, хотя намерение у него явно было.
АПД: привезли мой рюкзак. Даже не знаю... нравится и не нравится одновременно. Вроде симпатичный, и большой, и кожаный, и всё как на картинке, но таки слишком светлый и таких денег не стоит(((. Ну и еще курьерша интеллигентно-провинциального вида (с прической, в пальто, в юбке и на каблуках, бгг) поинтересовалась, кому я его купила. Она страшно удивилась, когда я ответила: себе. По ходу, у нее в голове не укладывается, что сотрудник банка может ходить по Москве с рюкзаком-мешком. Так и хотелось сказать: это большой город, детка, привыкай или вали на хаус .
Происходит со мной по весне что-то удивительное всегда. Заказала себе кожаную рюкзачину здоровенную, городскую. Ну хоть в тату-салон не отправилась и соски не проколола, и на том спасибо).
Оборжалась. Вона откудова ноги у "50 оттенков всяческой херни" растут-то.
Ethel Dell worked on a novel for several years, but it was rejected by eight publishers. Finally the publisher T. Fisher Unwin bought the book for their First Novel Library, a series which introduced a writer's first book. This book, titled The Way of an Eagle, was published in 1912 and by 1915 it had gone through thirty printings.
The Way of an Eagle is very characteristic of Ethel M. Dell's novels. There is a very feminine woman, an alpha male, a setting in India, passion galore liberally mixed with some surprisingly shocking violence and religious sentiments sprinkled throughout.
While readers adored Ethel M. Dell's novels, critics hated them with a passion; but she did not care what the critics thought. She considered herself a good storyteller – nothing more and nothing less. Ethel M. Dell continued to write novels for a number of years. She made quite a lot of money, from £20,000 to £30,000 a year, but remained quiet and almost pathologically shy.
При перекодировке из mkv в avi у проги нет никакого таймера. И не указан размер конечного файла. Как понять, сколько оно еще будет продолжаться? Уже накодировалось малёк больше, чем в исходнике.
К воскресенью я дозрела до отзОва на "Обливион". В общем, тот молодец, кто на него не пошел))). А мы вот пошли.
Как говорил BadComedian, этому фильму чего-то не хватает. Не соглашусь с первым спикером - этому фильмы дохх всего не хватает: новой идеи, продуманного сценария, хороших актеров и самое главное - динамики. В чем плюс динамичных фильмов? Пральна, в том, что когда все бегают и стреляют, вертолеты взрываются, а красотки обнажают грудь, о сюжетных дырах и нестыковках не успеваешь подумать. Смотришь - и глаз радуется. А когда в фантастике всё медленно и размеренно, как в экранизациях Джеймса Айвори, невольно начинаешь задумываться, почему это так, а то - сяк.
При просмотре Обливиона примерно на 20-й минуте понимаешь, что суть всего фильма заключена во фразе "История пишется победителями", а дальше все уже ну очень предсказуемо, и интриги никакой нет. А так как нет динамики, смотреть тупо скучно, поневоле начинаешь косяки искать. Не, я любовалась, конечно, вертолетом-стрекозой, но больше там и глаз положить было не на что, включая актёров.
...и до самого конца меня не отпускал вопрос: нахуя инопланетянам вообще понадобилось сотне клонов внушать, что они спасают Землю от пришельцев, если можно было вместо клонов использовать просто каких-нить терминаторов, которые замечательно чинили бы дронов, зачищали остатки местных жителей и не имели бы проблем с внезапными воспоминаниями. Т.е. я вижу не просто сюжетную дырку, которую не смогли закрыть по недомыслию, а просто кривую идею, которая изначально не выдерживает критики.
Ну и пара Круз / Куриленко - это . Ноль химии, ноль симпатии, хотя Куриленко и покерфейс, но таки не так уж и плоха - в меру)))). Самым большим сюрпризом для меня была появившаяся в кадре девочка aka дочка. Да они толком ни разу и не поцеловались в кадре!!!
4/10, несомненное кино-говно и пустая трата денег.
Нормально над облаками по мостику ходить - и хоть бы волосок зашевелился на голове! И за бортом так это -60...
Помнится, вчера я сетовала, что могу сама внезапно проснуться в 9 утра в субботу, хотя есть возможность дрыхнуть до часу дня. Но нет, сегодня я проснулась в полдевятого!!!
Однако, у меня всё-таки есть одна радость в жизни: я нашла в книге, написанной мужчиной, приличную героиню. Ну как приличную - не мэри-сью, я имею в виду. Читала в метро и буквально смеялась. С такой тонкой подъебкой описывать положительную, в общем-то, девицу - это надо уметь. Ну то есть вот читаешь, видишь себя в каждой букве и понимаешь, как смешно со стороны смотрится вся твоя духовность, утонченность, души высокие порывы, независимость суждений, вкус, самоуверенность, свободолюбие и проч. дребедень. Особенно если знаешь, чем всё это обычно заканчивается в книгах.
Не поленитесь, прочитайте, да, это тяжкий сплошняковый текст, увы((. Это вам, бл, не Наташа-мать ее-Ростова.
кому понравится, книгу потом сами найдете, она известная)Изабелла Арчер слишком много рассуждала, и у нее было неуемное воображение. Природа наделила ее более тонкой восприимчивостью, чем большинство тех, с кем свела ее судьба, способностью видеть шире, чем они, и любопытством ко всему, что было ей внове. В своем кругу она слыла необычайно глубокой натурой, ее знакомые – превосходные все люди – не скрывали восхищения ее недюжинным умом, о котором не могли судить, и говорили о ней как о чуде учености – шутка сказать, она читала древних авторов… в переводах. Миссис Вэриен, ее тетка с отцовской стороны, даже как-то пустила слух, что Изабелла пишет книгу – миссис Вэриен питала безмерное уважение к книгам, – и утверждала, что племянница прославится в печати. Миссис Вэриен чрезвычайно ценила литературу, относясь к ней с тем почтением, которое обычно бывает вызвано чувством обделенности. В обширном доме миссис Вэриен, стяжавшем известность коллекцией мозаичных столиков и лепными потолками, не нашлось места для библиотеки, и изящная словесность была представлена в нем каким-нибудь десятком романов в бумажных переплетах, которые умещались на полочке в комнате одной из мисс Вэриен; знакомство миссис Вэриен с литературой исчерпывалось чтением нью-йоркского «Интервьюера», который, по справедливому замечанию той же миссис Вэриен, окончательно убивал в читателе веру в духовные ценности. Именно поэтому, надо полагать, она держала «Интервьюер» подальше от взора своих дочерей; она положила воспитать их в строгих правилах, и они вообще ничего не читали. Ее прозрения относительно Изабеллы были, однако, плодом фантазии. Изабелла и в мыслях не имела браться за перо и вовсе не стремилась к писательским лаврам. Она не умела облекать чувства и мысли в слова, да и не ощущала в себе призвания, однако считала справедливым, что окружающие обращались с нею так, словно она была на голову выше их. Как бы там ни было, но поскольку они признавали за ней превосходство, значит, восхищение их вполне справедливо, тем более что ей и самой нередко казалось, будто она намного сообразительнее других, а это рождало в ней нетерпение, которое так легко принять за превосходство. Изабелла, не будем скрывать, грешила самовлюбленностью: она часто, и не без удовольствия, окидывала взором все возможности, которые предоставляла ей собственная натура, имела обыкновение всегда и во всем, даже без особого на то основания, считать себя правой и охотно принимала поклонение. А между тем ей случалось делать промахи и ошибки, которые любой биограф, пекущийся о доброй славе своей героини, постарался бы обойти молчанием. Клубок ее туманных мыслей ни разу не подвергся суду людей сведущих. Она руководствовалась исключительно собственными мнениями, а потому нередко попадала впросак. Время от времени, уличив себя в какой-нибудь глупой оплошности, Изабелла предавалась страстному самоуничижению, но спустя неделю еще выше поднимала голову – ею владело неистребимое желание сохранять о себе высокое мнение. Только при этом условии – таково было ее убеждение – стоило жить: быть одной из лучших, сознавать, что обладаешь тонкой организацией (Изабелла, разумеется, не сомневалась, что обладает тонкой организацией), обитать в царстве света, разума, счастливых порывов и благодатно неиссякаемого вдохновения. Сомневаться в себе? Так же ненужно, как сомневаться в лучшем друге: стань лучшим другом самому себе, и тогда ты сможешь находиться в самом избранном обществе. Изабелле нельзя было отказать в возвышенном воображении, которое не раз оказывало ей добрые услуги и столько же раз играло с нею злые шутки. Половину своего времени она проводила в размышлениях о красоте, бесстрашии и благородстве, нимало не сомневаясь, что мир полон радости, неисчерпаемых возможностей, простора для действия, и считала отвратительным чего-либо страшиться или стыдиться. Она твердо надеялась, что никогда не совершит ничего дурного, казнила себя за малейшее заблуждение чувств (и если обнаруживала его, содрогалась, будто боялась угодить в готовый захлопнуться и придушить капкан), а при мысли – при одном только предположении, – что могла бы намеренно причинить другому боль, у нее занималось дыхание. Ничего хуже этого с ней не могло случиться! В общем, умозрительно она знала, что считать дурным. Она не любила обращать взор в эту сторону, но, коль скоро устремляла его туда, умела распознать дурное. Дурно делать низости, быть завистливым, вероломным, жестоким. В своей жизни она почти не сталкивалась с настоящим злом, но встречала женщин, которые лгали и пытались уязвлять друг друга. Это еще больше разжигало в ней гордыню – не презирать их было недостойно. Но человека, ослепленного гордыней, подстерегает опасность оказаться непоследовательным, опасность сдать крепохть, оставив на ней свой флаг, – поступок настолько бесчестный, что пятнает самый этот флаг. Изабелла, не ведая о том, какую артиллерию пускают в ход при осаде хорошеньких женщин, мнила, что эта опасность ей не грозит. Она всегда будет вести себя соответственно тому приятному впечатлению, какое на всех производит, будет такой, какой кажется, и казаться такой, какая есть. Порою она заходила даже так далеко, что мечтала попасть в трудные обстоятельства, чтобы иметь удовольствие проявить подобающий случаю героизм. Словом, с ее скудным опытом и выспренными идеалами, с ее убеждениями, столь же наивными, сколь и категоричными, с ее нравом, столь же взыскательным, сколь и снисходительным, с этой смесью любознательности и разборчивости, отзывчивости и холодности, с этим ее стремлением всегда казаться хорошей, а быть еще лучше, с желанием все увидеть, все испытать, все познать, с ее тонкой, трепетной, легко воспламеняющейся душой, доставшейся своевольной и самолюбивой девушке из хорошей семьи, – словом, со всеми этими качествами наша героиня вполне могла бы стать предметом сурового критического разбора, но, представляя ее читателю, мы, напротив, имеем в виду расположить его к ней и вызвать в нем интерес к дальнейшей ее судьбе.
Изабелла Арчер считала – таково было еще одно ее убеждение – счастьем свою свободу и полагала, что надлежит воспользоваться ею на просвещенный лад. Ей и в голову не приходило сетовать на то, что она осталась одна, тем паче на одиночество – в ее глазах это было бы малодушием; к тому же ее сестра Лили постоянно и очень настойчиво уговаривала ее поселиться у нее в доме. Незадолго до смерти отца у Изабеллы появилась новая приятельница, которая с успехом трудилась на благо общества, и Изабелла видела в ней достойный подражания образец. Генриетта Стэкпол обладала завидным даром: она нашла свое призвание в журналистике, и ее «письма» из Вашингтона, Ньюпорта, с Белых гор и из прочих городов и весей, публиковавшиеся в «Интервьюере», были у всех на языке. Изабелла, с присущей ей самонадеянностью, называла их «легковесными», что, однако, не мешало ей отдавать должное мужеству, энергии и жизнерадостности молодой писательницы, которая одна, без родни и без достатка, взяла на себя воспитание троих племянников – детей своей больной овдовевшей сестры – и платила за их обучение из денег, заработанных литературным трудом. Генриетта придерживалась самых передовых взглядов и почти на все имела точный ответ. Она давно уже мечтала отправиться в Европу, чтобы в серии писем в «Интервьюере» рассказать о Старом Свете с новых позиций – задача не столь уж трудная, поскольку Генриетта знала наперед, каковы будут ее мнения и какие претензии вызовут у нее большинство европейских установлений. Узнав, что Изабелла собирается в путь, она тотчас же решила ехать, полагая, естественно, что путешествовать вдвоем будет особенно приятно. Однако с отъездом ей пришлось повременить. Генриетта считала Изабеллу исключительной натурой и уже не раз, не называя по имени, живописала в своих письмах, но ни слова не говорила подруге, не слишком прилежной читательнице «Интервьюера», которая вряд ли бы этому обрадовалась. Генриетта же, в мнении Изабеллы, служила живым примером женщины независимой и притом счастливой. В случае Генриетты источник независимости лежал на поверхности, но, даже если молодая девушка не обнаруживает способностей к журналистике и не обладает необходимым, как утверждала Генриетта, даром угадывать, что нужно публике, это вовсе не означает, будто у нее нет никакого призвания, никаких полезных талантов и ей только и остается, что быть ветреной и пустой. Изабелла решительно не желала быть пустой. Если набраться терпения, непременно найдется какое-нибудь дело по плечу. Разумеется, среди убеждений нашей героини имелось немало идей и по вопросу о браке. Первый пункт этого перечня гласил, что слишком много думать о замужестве вульгарно– И уж боже упаси гоняться за женихами. По мнению Изабеллы, всякая женщина, кроме разве самых хрупких, должна уметь жить сама по себе и вполне может быть счастлива, не деля существования с неким более или менее грубым представителем противоположного пола. Ее молитвы были услышаны: свойственные ей чистота и гордость – холодность и сухость, сказал бы какой-нибудь отвергнутый вздыхатель, склонный к анализу, – не позволяли ей строить тщеславных планов относительно возможного мужа. Немногие в кругу знакомых ей мужчин казались ей достойными такой разорительной траты сил, а мысль, что один из них мог бы вдруг разжечь в ней надежды и вознаградить за терпение, заставляла ее улыбаться. В глубине души – в самых ее глубинах – она верила: если бы ее озарил свет любви, она сумела бы отдать себя безоглядно, но видение это было слишком грозное – и в конечном счете скорее пугало ее, чем манило. Изабелла то и дело возвращалась к нему, но почти никогда на нем не задерживалась – оно сразу же вызывало в ее душе тревогу. Ей казалось, что она слишком много думает о себе, и, если бы кто-нибудь назвал ее заядлой эгоисткой, она бы тотчас покраснела. Она без конца искала путей развить себя, жаждала достичь совершенства и беспрестанно проверяла, чего уже успела добиться. Ее внутренний мир представлялся ее тщеславному воображению чем-то вроде сада, где шумят ветви, в воздухе разлит аромат, где много тенистых беседок и уходящих вдаль аллей; погружаясь в него, она словно совершала прогулку на свежем воздухе, а забираясь в самые сокровенные его уголки, не видела в том ничего дурного – ведь она возвращалась оттуда с охапками роз. Правда, жизнь часто напоминала ей, что в мире есть много других садов, иных, чем сад ее необыкновенной души, кроме того, есть множество мрачных, зловонных пустырей, густо поросших уродством и бедой. Уносимая с недавних пор потоком вознагражденной любознательности, который уже увлек ее в старую добрую Англию, а мог умчать и дальше, она часто ловила себя на мысли о тысячах обездоленных, и тогда ее собственная утонченная, наполненная до краев душа начинала казаться ей весьма нескромной. Но что делать? Какое место отвести существующим в мире страданиям в планах о радужном будущем? Скажем прямо, предмет этот недолго удерживал ее внимание. Она была слишком молода, слишком торопилась жить, слишком мало знала, что такое боль. Она уверила себя, что молодой женщине, к тому же всеми признанной умнице, необходимо прежде всего составить себе представление о жизни в целом. Без этого не уберечься от ошибок, и, только обретя такое представление, можно будет серьезно заняться вопросом о незавидном положении других людей.